Зевота у шимпанзе-бонобо "заразнее" среди родственников и друзей

"Заразность" зевоты у карликовых шимпанзе-бонобо, как и у людей, может зависеть от того, насколько социально близки друг другу два индивида, пишут ученые в статье, опубликованной в журнале PLoS ONE. Карликовые шимпанзе-бонобо (Pan paniscus) обитают в небольшой замкнутой популяции в междуречье Конго и Луалабы, на территории Демократической Республики Конго. Эти приматы являются близкими родственниками обычных шимпанзе (Pan troglodytes) и современного человека. Элизабетта Палаги (Elisabetta Palagi) и Элиза Демуру (Elisa Demuru) из университета Пизы (Италия) три месяца наблюдали за колонией из 12 бонобо. Насчитав у взрослых особей в общей сложности более 1,1 тысячи зевков, ученые исследовали факторы, влияющие на "заразность" зевоты у бонобо. Оказалось, что родственные или социальные связи у двух бонобо существенно повышают вероятность того, что тот из них, кто наблюдал зевок, затем спонтанно зевнет в ответ. Похожие результаты давали и предыдущие исследования "заразности" зевоты у людей, отмечают авторы статьи. Кроме того, бонобо оказались более подверженными "заразной" зевоте в спокойное время, когда уровень напряженности в группе был низким.

Исследователи отмечают, что "заразность" зевоты может быть одним из механизмов бессознательного общения в группе, но в отличие от других таких механизмов, в ней, по-видимому, есть "уникальный эмоциональный компонент, поскольку она чаще встречается у близких друг другу индивидов". "Хотя мы все еще далеки от наглядной демонстрации связи между "заразностью" зевоты и эмпатией, важность социальных связей для этого феномена подсказывает, что некая базовая ее форма может играть роль в определении такого поведения", - пишут авторы статьи. Одним из самых популярных исследований "заразности" зевоты у животных стала работа Анны Уилкинсон из британского университета Линкольна и ее коллег, которые за свою статью в журнале Current Zoology об отсутствии феномена "заразного" зевания у красноногих черепах Geochelone carbonaria получили Шнобелевскую премию 2011 года по физиологии.